Прекрасна и очень несчастна, или Кто кинул маленькую принцессу - Полина Раевская

Борисов расхохотался.

– Ты неподражаема, – воскликнул он сквозь смех.

– Ага, ага, я такая – просто уникальная особа. Жаль, у Антонова, в отличие от тебя, прекрасное зрение. Боюсь, все это, – я живописно обвела рукой свое лицо, – объяснить будет довольно проблематично. Он и так уже на измене из-за моего ареста, а после увиденного и вовсе помчится от нашей компании куда подальше со скоростью света.

– Не бойся, – Илья весело мне подмигнул, – клиента твоего я беру на себя. А тебе советую отдохнуть – сходить там, я не знаю, в солярий, что ли. На массаж записаться, в баньку… Ну или куда вы там, девочки, ходите, когда хотите расслабиться.

– Чур тебя, – замахала я руками. – С ума сошел, какая банька? Уверена, она взорвется, как только я перешагну ее порог, в солярии заклинит лампу, и она изжарит меня заживо, а массажистка… – тут я задумалась, придумывая возможную неприятность с ее стороны. – Массажистка почти наверняка сломает мне позвоночник. Нет, – я отрицательно помотала головой, – с моим везением из дома вообще лучше не выходить. Даже в офисе всюду подстерегают опасности – ну как степлер сойдет с ума или принтер взбесится.

Илья вновь рассмеялся и бросил на меня полный нежности взгляд, от чего я так густо покраснела, что даже кончики ушей запылали огнем. Я провела руками по затылку, испытав при этом странные ощущения. Нужно отметить, в салоне красоты я оставила далеко не все волосы – короткая щетина все же украшала мою черепушку, гладить которую теперь оказалось до странности приятно – словно плюшевую игрушку. Я провела по затылку еще раз, и еще, и еще.

Лариса с Ильей насторожились, видимо, предполагая, что я на грани нервного срыва.

– Расслабьтесь, – усмехнулась я. – Мне, наоборот, нравится. Хотите попробовать? – Я наклонила голову вперед, предлагая им пощупать мой мягкий «ершик». Первой решилась на эксперимент подруга. Она аккуратно прикоснулась к моей голове, словно боясь сделать мне больно. Я хихикнула.

– Ты чего? – настороженно спросила девушка.

– Щекотно, – ответила я.

Затем по голове меня погладил Илья. Он действовал по-мужски решительно и в то же время так нежно, что я даже задохнулась от ответной реакции. Тело моментально откликнулось на это вполне себе невинное прикосновение, загоревшись огнем.

– Ну, все, побаловались и хватит, – я отпрянула от Ильи, словно черт от ладана, и зачем-то схватилась за телефон, словно ища в нем спасение. Тот не заставил себя долго ждать и отозвался громким звонком. Мы вздрогнули от неожиданности, а я уставилась затуманенным, ничего не видящим взглядом на экран, высветивший незнакомый номер.

Палец пробежал по сенсорному экрану, соединяя меня с незримым собеседником.

– Елена Владимировна? – голос в трубке показался очень знакомым. – Это Штыменко.

– Да, Георгий Васильевич, я вас слушаю! – воскликнула я, задрожав от предвкушения, ведь не просто же так отец убитого парня мне звонит.

– Нужно встретиться. Сейчас за вами заедет мой шофер, – мужчина дал отбой.

Я недоуменно смотрела на трубку, пытаясь понять, что это вообще такое было.

Резиденция семьи Штыменко располагалась далеко за городом – в престижном коттеджном поселке, о существовании которого я только слышала – бывать не доводилось. Тщательно охраняемая территория надежно скрывала обитателей этого заповедника миллионеров от посторонних глаз. Я усмехнулась, подумав, что, как бы ни сложилась беседа, я в любом случае останусь в выигрыше – по крайней мере на экскурсии побываю, когда еще представится подобная возможность? О том, что поездка может быть опасной, я старалась не думать. Хоть Борисов с Ларой и сделали все возможное, чтобы посеять смятение в моей душе.

– Лен, ну куда ты поедешь? – повторяла не на шутку встревоженная подруга все время, пока мы ожидали прибытия присланного Штыменко автомобиля. Что до Ильи, тот и вовсе не церемонился: обозвав меня сумасшедшей, попросту запретил выходить из офиса, пригрозив, что в противном случае прикует меня наручниками к стулу. Сообщив ему, что в таком случае я покину рабочий кабинет вместе с предметом меблировки, я решительно, хоть и не очень грациозно, проковыляла к выходу сразу, как только телефонный звонок возвестил о прибытии кареты для Золушки.

И вот теперь я с недоумением взирала на мелькавшие за окном пейзажи, удивляясь полету архитектурной фантазии обитателей коттеджного поселка. В своем стремлении переплюнуть соседа средств они не жалели. Только что золотом свои дома не облили. С другой стороны, я ведь еще не все видела – не удивлюсь, если в итоге наткнусь взглядом на инкрустированную драгоценными камнями постройку.

Уткнувшись в огромный величественный забор из ажурного металла с родовым вензелем в виде грациозно исполненной буквы «Ш», автомобиль слегка дернулся вперед и остановился. Вышедший на шум охранник по-дружески приветствовал водителя и дал знак скрытому в сторожке напарнику.

Железные ворота медленно разошлись в сторону, пропуская нас в резиденцию семьи Штыменко, недавно почивший наследник которой несколько лет протирал штаны в моем офисе. Широко распахнутыми глазами смотрела я на открывающийся взору великолепный замок, выглядывавший между вековыми деревьями дворцового парка.

Шурша шинами по гравийной дорожке, роскошный автомобиль вез меня прямиком в рыцарский роман – вполне уместное для принцессы место.

Дом восхищал, поражал воображение, рождал самые необычные ассоциации. Передо мной возвышалась крепость – с башнями и бойницами (надеюсь, все же декоративными). Для полноты картины не хватало только рва с водой и подъемного моста через него, но, подозреваю, их сооружение не одобрил Архитектурный надзор или какая-то другая контролирующая организация.

Интересно, насколько замок аутентичный? Соответствует ли его внутреннее убранство внешнему оформлению? С замиранием сердца шагнула я через порог, ожидая увидеть развешенные по стенам шкуры животных, охотничьи трофеи и портреты предков.

Предчувствия не обманули – меня встретил огромный серый и очень холодный, несмотря на довольно теплый вечер, зал, производивший одновременно удручающее и величественное впечатление. Его осмотр – занятие, не сомневаюсь, крайне интересное, а вот проживание… Я поежилась, и вовсе не от холода. Как по мне, так жить в подобных декорациях – чревато для психики. Горящий очаг с настоящим живым пламенем несколько примирял с окружающей действительностью, но проблемы не решал – в общем и целом жилище выглядело мрачно и неуютно. Не удивлюсь, если где-нибудь в подвале здесь найдутся настоящие пыточные комнаты и казематы. Интересно, а подземный ход здесь имеется?

– Шокированы? – поглощенная созерцанием окружающего интерьера, я не заметила подкравшегося сзади Штыменко.

– Есть немного, – честно призналась я.

Георгий Васильевич усмехнулся:

– Обычная реакция.

– На то и рассчитывали? – предположила я.

Мужчина отрицательно замотал головой.

– Да нет, – просто произнес он, – на самом деле этот дом – реализация моей детской фантазии. Я ж деревенский. Вырос в не самой благополучной семье. А как известно, мы все родом из детства. Вот и я, – Штыменко махнул рукой, – и Слава.

Я кивнула в знак согласия, хотя, если честно, вообще не понимала, какая связь между деревенским и непростым детством моего собеседника и окружающим нас средневековым великолепием.

Будто догадавшись, о чем я думаю, отец моего бывшего сотрудника пояснил:

– Жили мы бедно, если не сказать убого. Мать нас одна тащила, хоть и сама не сказать, чтобы благополучная женщина была. Выпить любила, да и вообще. – Мужчина сел в огромное кресло возле огня, приглашая, а скорее приказывая мне занять соседнее. – Но вот что удивительно, – продолжил он, – все мы в итоге людьми выросли. Так высоко только я взлетел, правда, но и остальные братья и сестры на ногах прочно стоят. Кто бухгалтером трудится, а кто даже и врачом. У всех высшее образование. Правда, с семьями ни у кого не сложилось – недолюбленные дети вырастают во взрослых, не умеющих любить. Вот такие дела… А это, – Штыменко обвел зал руками, – это все мои детские мечты. Я читать очень любил. В основном рыцарские романы. Бывало, мать уйдет в очередной запой, в избе грязно, есть нечего, а я забьюсь в угол и представляю себя храбрым воином. В печи поленья похрустывают, а я мечтаю, что это на вертеле нога жарится, жир в огонь каплет и трещит. Вот так и жил. А иначе б не выкарабкаться. Я ж человеком себя только в армии почувствовал. Многим пацанам, особенно из городских, солдатская ноша тяжелой показалась, а я будто на курорте очутился. Сами посудите – кормежка три раза в день, чистота, порядок, дисциплина. Я и домой возвращаться не стал – завербовался сразу на Север нефтяником. Ну а дальше вы знаете… А вот о детской мечте, представляете, так и не забыл, поэтому, как только деньги завелись, сразу проект этого дома заказал. Еще много лет потом его воплощал, все мечтал, как внукам передам родовое гнездо, – мужчина горько усмехнулся. – Да вот не сложилось… – Он вновь задумчиво уставился в огонь, словно забыв о моем существовании.